Множество обычаев, ограничений и суеверий связано с этой темой. Особенно остро всегда стояла дилемма: допустимо ли приводить детей на погребение или поминальную трапезу, разрешено ли им бывать на погосте. В народной мудрости сохранилось немало поверий, обосновывающих, почему малышам не следует появляться в таких местах.
Бытует мнение, что до семилетнего возраста дети особенно чувствительны к энергетическим влияниям, неощутимым для взрослых. Их биополе ещё не сформировалось окончательно, а связь с тонким миром теснее, чем у старших. Поэтому взаимодействие с пространствами, несущими отпечаток смерти, расценивалось как рискованное: дитя может «перенять» чужую энергетику, стать тревожным, начать часто хворать.
У славян существовало убеждение, что на погосте души умерших порой остаются среди живых. Они не всегда осознают завершённость своего земного пути и способны «потянуть» за собой уязвимое дитя, напугать его или спровоцировать недуг.
Согласно поверьям, ребёнок, посетивший кладбище, впоследствии страдает от бессонницы, ночных слёз или кошмаров. Это объясняли тем, что детская аура будто «впитывает» остатки скорби и печали.
В народе предупреждали: «На погосте взгляд тяжёлый». То есть человек в горе, переполненный страданием, может ненароком сглазить ребёнка. Считалось, что именно дети наиболее уязвимы для подобного влияния.
По преданиям, регулярное посещение кладбища с ребёнком могло привести к тому, что он «унаследует» судьбу усопших, повторяя родовые болезни и несчастья. В сельской местности строго следили, чтобы младенцев не несли на похороны, дабы не навредить их грядущей участи.
Было распространено поверье: если дитя ступит на свежую могилу, «отсвет покойного» останется с ним и будет создавать помехи в жизни — привлекать неудачи и преграды. Поэтому детей тщательно оберегали от любого соприкосновения с захоронениями.
Несмотря на строгие табу, иногда детей всё же приводили на погост — например, для прощания с родственником. В таких ситуациях непременно выполняли обережные обряды. Младенцу повязывали алую нить на запястье, клали в одежду ломоть хлеба или металлический предмет (ключ, монету) — чтобы «не пристала» дурная энергия.